Павел Чухрай: «Когда я в работе, то не думаю ни о каких наградах»
Известный режиссер, отметивший свое 75-летие, пишет сценарии, снимает фильмы и с оптимизмом смотрит в будущее
Его фильм «Вор» с Владимиром Машковым в главной роли собрал множество российских и международных кинонаград (среди них – две премии «Ника» в самых престижных номинациях «За лучший игровой фильм» и «За лучшую режиссуру», премия Ватикана «За гуманизм и духовность», специальный приз жюри Венецианского кинофестиваля), был номинирован на «Оскар» и «Золотой глобус». А «Водитель для Веры» с Игорем Петренко, Аленой Бабенко и Богданом Ступкой, тоже не обделенный наградами, стал практически культовым. А вообще в кино Павел Чухрай – сын Григория Чухрая, режиссера легендарной «Баллады о солдате» — с детских лет: еще учась в школе, работал осветителем на «Мосфильме» и снялся в одной из главных ролей в фильме Марка Донского «Здравствуйте, дети!». Сейчас именитый режиссер возглавляет Российский Оскаровский комитет, сменив на этом посту безвременно ушедшего Владимира Меньшова. И продолжает писать сценарии и снимать кино, и уходить в отставку пока не планирует.
«Спрятался» от юбилея
— Павел Григорьевич, поздравляем вас с юбилеем. Расскажите, как отметили?
— Спасибо! Я не устраивал никаких пышных торжеств с застольями и тостами, потому что не считаю это важным. Я «спрятался» — уехал из Москвы и провел праздник со своими близкими.
— У вас много престижных наград. Как вы к ним относитесь, что они для вас значат?
— Вопрос традиционный, но на него, как ни странно, трудно ответить. Конечно, когда я в работе, то не думаю ни о каких наградах. Но мы же делаем картину не для себя, а для зрителей. Поэтому важно то, как они принимают наши фильмы, как к ним относятся критики, что про них говорят на фестивалях. Так что сказать, что меня это вообще не волнует – это неправда. Когда ты получаешь престижные награды, когда участвуешь в национальных и международных фестивалях – это радость. И осознание небесполезности того, чем ты занимаешься…
Чувство времени
— Есть ли у вас ностальгическое отношение к прошлому? Когда вам интереснее работалось?
— Конечно, радостнее и интереснее мне работалось и жилось в молодости. Самые яркие воспоминания — это воспоминания детства и юности. Это время ты чувствуешь лучше, чем другое — во всяком случае, у меня так. Поэтому мои фильмы очень часто рассказывают о времени или моего детства, или молодости: ты с этим был больше эмоционально связан, ты лучше понимал окружающую жизнь. В зрелом возрасте ты от многого отрываешься, ты живешь опытом. Это для художника и хорошо, и плохо… А с точки зрения работы — в советское время у тебя было много различных преград – в виде цензуры и прочего — которые не давали совершенно свободно рассказывать о том, что ты хочешь людям сказать. Но это не означает, что я делал что-то неискренне. Я, например, никогда не врал. Но я просто знал, что вот этого нельзя, и того нельзя… Например, по безобидной картине «Клетка для канареек» я в 80-е годы получил двадцать одну поправку от Госкино: «Сменить финал, переменить то, это…». Можно просто было выкинуть картину и снять другое. При этом там ничего такого ведь не было…
«Не ошибиться с артистом»
— Кого из современных артистов вы как режиссер можете выделить? С кем бы хотели поработать?
— Есть большое количество замечательных актеров, с кем я еще не работал. Их можно бесконечно перечислять. И, конечно, есть те, с кем я работал и с удовольствием сделал бы это еще: Евгения Добровольская, Сергей Гармаш, Алена Бабенко, Владимир Машков, Сергей Маковецкий, Юлия Пересильд, и так далее… Я их всех люблю по-настоящему. Мне было с ними очень хорошо работать. Надеюсь, что и им со мной тоже. Может быть, не легко — но мы всегда встречаемая не просто как друзья, а как ближайшие родственники.
— Как выбираете артистов на роли?
— Трудно. Особенно когда ты пишешь сценарий — и сразу представляешь себе человека, какой он должен быть. А потом ты приходишь в реальность — и понимаешь, что такого человека нет. И надо выбрать из тех, кто есть. Талантливых, замечательных, но других. И надо выбрать, кто больше подходит. Это сложно. Потому что и этот подходит, и этот, и они все отличные… В кино, в отличие от театра, нужна еще и психофизика. Знаете, иногда смотришь телевизор, видишь человека — например, политика. Ты смотришь на него и слушаешь то, что он говорить — и не веришь ни одному его слову. Хотя, казалось бы, он говорит все ровно тоже самое, что и другой человек — но почему-то ты ему не веришь. Потому что он не органичен. Так вот, задача режиссера — не ошибиться с артистом: выбрать такого, чтобы ему верили зрители…
