Светлана Немоляева: «Бешеных денег в руках не держала»

80-летний юбилей актриса встречает на сцене родного театра

Светлана Немоляева не могла не стать актрисой. В ее случае не быть актрисой — значит не быть собой. «Моя профессия и семья дают мне силы и желание жить и радоваться этой жизни», — говорит Светлана Владимировна. К 80-летию народной артистки Светланы Немоляевой ее театр – имени В. Маяковского – подарил спектакль ее любимого драматурга Николая Островского. В постановке «Бешеные деньги» она играет Надежду Чебоксарову, мать девицы на выданье. А вот дочку, Лидию Чебоксарову, играет внучка Немоляевой – Полина Лазарева. Что может быть лучшим подарком к юбилею?

— Светлана Владимировна, случались ли в вашей жизни «бешеные деньги»? И если да — как вы ими распорядились?

— В моей жизни никогда не было денег в таком понимании, в каком о них говорится у Островского. Но однажды я снялась в рекламе – это были 90-е годы, когда у нас началась новая жизнь — и вот тогда мне заплатили большие деньги. По моим понятиям большие… Я уже точно не помню, сколько, но я их тогда посчитала «бешеными». На тот момент у нас было много расходов, и они пришлись очень кстати. Вообще, есть такая замечательная фраза: «Мне не надо много денег — мне надо, чтобы их было достаточно».

— В чем актуальность «Бешеных денег» сегодня?

— В те годы, когда я училась в институте, была молодая — это были 60-е годы —  деньги не были поставлены во главу угла. Я помню себя в этой жизни: мы только с Сашей моим поженились, это был как раз 60-й год… Я только пришла в театре имени Маяковского. Мы играли на сцене, нас окружали изумительные актеры, у нас был замечательный главный режиссер – Николай Павлович Охлопков. И тогда жизнь была для нас другая. Нам очень важен был внутренний мир, важно общение с интересными, талантливыми людьми — с актерами, художниками, с теми людьми, которые нам что-то новое рассказывали. А деньги – они как-то были в стороне. Все жили в основном в коммуналках, у нас тоже была коммуналка, машин практически ни у кого не было, «джентльменского набора» в виде холодильника, дачи и отдельной квартиры тоже ни у кого не было. Но тогда было другое… И тема «бешеных денег» была понятна и интересна, но она в душу не попадала. И я помню, что тогда из текста пьесы выбрасывали отрывки, которые были связаны с кредитами, векселями, счетами. Потому что это все было как будто с другой планеты. А сейчас, мне кажется, это необыкновенно современно. Ведь эта тема витает в обществе: жить не по средствам, а в кредит, казаться, а не быть — то есть, какая-то мистификация за счет не заработанных, но каким-то образом добытых денег. И деньги властвуют в наших поступках, каких-то житейских ситуациях…Они на тебя давят, ты уже не можешь о них не думать. В этом и величие классика: вот он появляется откуда-то, завоевывает своей темой то время, которое ему открылось. И сейчас мы снова живем в такое время…

— Говорят, что у вас — особая любовь к Островскому, это так?

— В театре я сыграла около 50 ролей. Но Островского действительно люблю особенно. Когда была совсем молодая, как моя внучка Полина, я играла Негину в «Талантах и поклонниках». Хотя меня не очень хотели брать в этот спектакль, но я сама лезла напролом и просила меня взять. И когда из театра ушли все артистки, которые играли Негину — эту роль наконец-то дали мне. И играла я ее лет восемь. Не могу сказать, что я ее тогда играла хорошо — теперь уже понимаю, что многое как актриса тогда пропустила:  как много я не поняла в этом материале, и как много снивелировала… А теперь в этом же спектакле я играю маму – Домну Пантелеевну.