Иван Янковский: «Мне кажется, что хуже равнодушия нет ничего»
Исполнитель одной из главных ролей в фильме «Союз спасения» рассказал о своем герое и о многом другом
Нынешний канун Нового года ознаменуется одной из самых ожидаемых премьер — выходом на экраны картины «Союз спасения». Этот фильм, основанный на реальном историческом событии – неудачной попытке государственного переворота в декабре 1825 года – обещает рассказать нам правду, которую десятилетиями искажали, скрывали и замалчивали. Искренняя, благородная попытка молодых офицеров спасти Россию выливается в кровавую трагедию. Бунт будет жестоко подавлен, а пятеро главарей заговорщиков — Сергей Муравьев-Апостол, Кондратий Рылеев, Павел Пестель, Михаил Бестужев-Рюмин и Петр Каховский — будут приговорены к самой суровой и позорной казни: повешению.
Продюсерами масштабного кинопроекта выступили Константин Эрнст и Анатолий Максимов, режиссером картины стал Андрей Кравчук, Максим Матвеем, Павел Прилучный, Леонид Бичевин, Антон Шагин, Игорь Петренко, Алексей Гуськов, Александр Домогаров, Софья Эрнст, Ингеборга Дапкунайте, Александр Лазарев, Александр Устюгов, Артем Ткаченко и многие другие популярные актеры. Одного из главных заговорщиков – Михаила Бестужева-Рюмина – сыграл Иван Янковский.
Нам удалось встретиться с актером и поговорить о многом: о новом взгляде на восстание декабристов, об ответственности за свое место в актерской династии, о том, какие фильмы и роли он выбирает. И, конечно же, мы не могли обойти стороной скандал вокруг постельной сцены в нашумевшем фильме «Текст», в которой Иван снимался с Кристиной Асмус, и которая вызвала нездоровый резонанс в соцсетях.
Неизвестная история
— Иван, расскажите немного о своей роли.
— Я играю декабриста Михаила Бестужева-Рюмина. Он человек, который не воевал, он один из самых молодых персонажей в этой истории. Он был легким человеком, балагуром. Кто-то из «декабристов» был идейным центром, а кто-то, как мой персонаж – энергетическим. Тогда было круто, что ты офицер…
— А сейчас круто, условно — иметь «Бентли» …
— Да. Сейчас если подумать: мне 29, а тогда, в 24-25 лет, брали Париж после войны с Наполеоном! У них были другие внутренние ценности…
— Пришлось для съемок изучать какие-то исторические материалы? Константин Эрнст говорит, что о декабристском восстании знают многие, но поверхностно, без подробностей…
— Это действительно так. Мы все знали все это на школьном уровне, и я в том числе. Где-то кто-то кого-то застрелил, император, смута… Про это в учебниках — пара страниц… И безусловно, мы вдохновлялись архивами. Есть огромное количество исторических документов с реальными словами героев, когда они уже сидели в тюрьме. Допросы. Один не сдал никого, второй все рассказал, третий промолчал, и так далее… Там много было чего интересного и подробного, о чем тебе не расскажут в школе. Этим историческим событием можно много и долго заниматься. Не каждый знает, что и зачем эти ребята тогда делали. Они думали, что, реально побывав в Париже, увидев европейскую демократию, они так спокойно смогут ее установить здесь, в России. Это, конечно, наивно. Но тут есть и другое: само то, что людям были не безразличны страна, народ, который в ней живет, порядки, которые в ней господствуют – вот что самое главное! Мне кажется, что хуже равнодушия нет ничего. Когда ты равнодушен ко всему — тогда это смерть, везде, в любом деле. В профессии актера, когда ты равнодушен – ты мертвец, если как режиссер ты равнодушен — то тоже умер. Это были истинные граждане России, неравнодушные живые люди. Нам всем сейчас этого, как мне кажется, очень не хватает…
Право выбора
— Иван, вы сказали, равнодушный актер — мертвец. А вы неравнодушны ко всем своим героям? За каждого переживаете?
— Безусловно! И я должен оправдывать все, что я делаю в роли. Но осознавая при этом, что герой – это не я. Что-то мне в нем — философски, нравственно, психофизически — ближе, а что-то – дальше. Но нигде это не я, в ролях – это не я. Вот, например, режиссер снял фильм — и понятно: вот о чем он думает, вот его что волнует. А я – артист, я играю роль. Но сказать, что вот такой-то герой – это я, такого нет. Где-то я — Петя Хазин, где-то — Бестужев-Рюмин, но это не я.
— Хорошо, что тогда вам ближе?
— Мне все мои герои близки. Я не снимаюсь направо и налево — я выбираю. То, что мне нравится – я играю. Если нет – я не снимаюсь.
— От много отказываетесь?
— Да, от 90 процентов предложений.
— Почему? Плохие сценарии?
— Меня должно цеплять, мне должно нравиться то, что предстоит сыграть. Как, например, в фильме «Текст», который мы сделали, я считаю, очень смело: власть, произвол, наркотики, все сошли с ума… Или здесь, в «Союзе спасения», где работает нереально сильная группа: продюсеры Константин Львович Эрнст и Анталий Вадимович Максимов, один из самых известных режиссеров, лучший оператор в стране, пять камер, партнеры – сплошь гениальные артисты…
— Ну хорошо, в чем будете сниматься – понятно. А в чем не будете?
— Условно — я не хочу играть про водопроводный кран и отключение воды, и про мента тоже. Я хочу другое играть. Я — начитанный, «насмотренный» человек. Люблю режиссеров Дэвида Финчера, Франсуа Трюффо, Жана-Люка Годара, Мартина Скорсезе, и так далее. Любя и смотря это все, я хочу соответствовать этому. И стараюсь выбрать, что максимально отвечает моим запросам в профессии. Отвечает – я это беру, нет – нет. Все просто…
